СТИХИ УЧАСТНИКОВ.

Nancy Burke

PUSHKINSKIE GORY, SEPTEMBER 1999

Bells rang out from the monastery
And the sky was clear.
Father, Son and Holy Ghost.
The land spread out like a medieval canvas
And the sun shone down,
Covering the earth with gold.
Father, Son and Holy Ghost.
The stillness of belief lies within
Every rock and ancient tree,
And faith in a just God
Makes an attempt to reappear
After so many years of torpor.
Father, Son and Holy Ghost
So light your candles then
And say your prayers.
The sun''s the brightest candle
And the wind bears prayers
Through all the branches
Of the amber covered trees.
October. 1999

М.И. Воропанова

ПУШКИНСКИЕ ГОРЫ, СЕНТЯБРЬ 1999

Туманные сентябрьские денёчки.
Здесь был опального поэта кров.
А сколько вёрст отсюда до Опочки?
А не махнуть ли в Ревель через Псков?

Суровой красотою Порубежья
Поэт с днём каждым более пленён,
Исгорию по-новому, прилежно
Умом и сердцем постигает он.

Здесь родина святой княгини Ольги
От ней же Русь великая пошла,
Как от истоков ролниковых Волга,
Спокойно-величава и светла.

Здесь крепостей поросшие травою
Валы взнеслись над синевой озёр:
Отсюда Русь вела свой спор с Литвою,
Здесь крестоносцы встретили отпор.

Здесь предков пушкинских нога ступала
Еще в те достославные года –
Допрежь Петра, допреже Ганнибала,
Когда всходила Невского звезда.

О, нет! – никак не "узником России"–
Поэт себя здесь ясно осознал, –
Наследником её безбрежной сини,
Хранителем её святых начал.

Минувшее пред ним вставало живо
В наплывах мрака, в отсветах огней
И в смене лиц – открытых, честных, лживых,
В бряцанье сабель, в ржании коней.

Вот, вот она – Литовская граница!
Здесь где-то и та бойкая корчма,
Откуда Гришка перелётной птицей
Метнулся на латинские корма,

Чтобы потом на Русь вернуться смутой
И самому же в ней сгореть дотла...
Вот и она – заветная минута –
На стол страница чистая легла.

Из-под пера бегут свободно строчки,
Является на сцену «Годунов»...
Туманные сентябрьские денечки.
Благословен Михайловского кров!
Сентябрь-ноябрь 1999 года.





Е. Черноземова

ПСКОВСКИЙ ПОЕЗД, СЕНТЯБРЬ 1999

Псковский поезд нырнул в темноту
И ворвался в московскую рань,
Сопрягая собой налету
Двух незримых пространств вертикаль.

Там с вершин Святогорской сосны
Мишурою московских балов
Облетают поэзии сны,
Обернувшись гирляндою слов.

Там от Савкиной горки простор
Наполняется гулом времен,
Небо, русло реки, свет озер,
Из-под ног убегающий склон, –

Все летит в бесконечность. Парит...
Наполняется силой живой!..
Псковский поезд. Поэзии ритм
Заполняется шумной Москвой.

Псковский поезд в московский рассвет
Прорывается, дрему согнав.
Строчкой вылившейся сонный бред
Прояснится, поэзией став.